25 сентября в галерее «Измайлово» Объединения «Выставочные залы Москвы» откроется выставка «Абсурд движения», совместный проект московских художников Дмитрия Самодина и Дениса Рудых, посвященный осмыслению феномена движения, истинного и иллюзорного. В экспозиции будут представлены живопись, графика, видеоарт, видеодокументация акций и объекты.
Одна из центральных метафор проекта – машина, главный герой – обитатель стерильного, искусственно созданного мира, где каждый стоит у руля транспортного средства, едущего без остановки по предопределенному маршруту. Герой, однако, убежден, что самостоятельно и осознанно совершает выбор за выбором.
В действительности водитель программирует навигатор, но и навигатор программирует водителя. С музыкой, климат-контролем и смехотворным подогревом сидения эта парочка проделывает путь из точки А и точку В, не разбирая дороги. Освобожденный от необходимости думать о траектории, человек за реальным ли, символическим ли рулем теряет ощущение пространства почти так же безнадежно, как теряет его пассажир подземки, самолета и даже ночного автобуса, следующего по неосвещенной дороге. Все они перемещаются, веря в перемещение, но не видя собственного движения относительно статичного пространства. Это первая грань абсурда движения.
Другая грань – утрата движением функции перемещения. Ребенок, соорудивший машину из стульев и руля, пустоглазый взрослый на беговой дорожке, киберспортсмен, обгоняющий соперников, не покидают точку А и не стремятся в точку В. Реальность посягает на целостность движения то в одной, то в другой его характеристике.
Дмитрий Самодин играет человеком как пластиковым роботом, заключая его в герметичный черный квадрат как в кукольный домик. Его персонажи не совсем живы, но определенно не мертвы, и если их вселенная – автомобиль, то они в нем нечто среднее между водителями и багажом.
В этой игре человек предстает не более чем манекеном для краш-тестов, и главная метафора его существования, она же и функция – обыденная обреченность, не вызывающая ни у кого вокруг ни страха, ни сожаления. Он планомерно двигается к уничтожению, и каждый раунд может стать последним. На упаковках с реальностью не пишут «в больших дозировках и при длительном применении способна накапливаться в организме и негативно влиять на способность управления автомобилем». И совершенно напрасно.
Денис Рудых всматривается в след, остающийся от движения. Разбитая, исковерканная машина, дымящаяся после столкновения, застывает, как глина, слепок. Смятый конфетный фантик – тень промелькнувшего праздника и память о движениях, что производили с яркой бумажкой комкающие ее пальцы; оторванные листки календаря – о ходе времени и о фиксировании этого хода человеком, использованные проездные билеты – о поездках, которые уже окончены. Денис Рудых всматривается в артефакты, доказательства недавнего движения, собирает и хранит их, как и многие, чтобы предъявить самому себе по первому требованию.
Память о движении в его работах – еще одна грань абсурда. Денис Рудых останавливает движение, которого больше нет, чтобы иметь возможность в будущем к нему вернуться. Эта последняя иллюзия управляемости мира, где по бережно хранимым следам, по сказочной хлебной крошке человек может в любую минуту, если захочет, вернуться в исходную точку, печальна и комична, и составляет четвертую и главную часть абсурда движения.